Практически каждая страна Европы обладает узнаваемой и неповторимо яркой композиторской школой. Если Италия и Франция с музыкальной точки зрения, как правило, ассоциируются с особым стилем, то для музыки Германии и Австрии скорее характерно стилистическое многообразие: чисто немецкие (и австрийские) черты музыкального стиля зачастую переплетаются здесь с итальянскими и французскими, порой затрагивая даже стиль франко-фламандской полифонической школы. Ярким примером тому служит творчество Иоганна Эрнста Эберлина (1702–1762), австрийского композитора, придворного и соборного капельмейстера Зальцбурга. В органных сочинениях Эберлина поразительно гармонично объединяются ярчайшие музыкальные стили практически трёх столетий. Вокальная полифония строгого стиля, итальянская ария, немецкая фуга, венская басовая фуга, французская увертюра – все эти элементы собраны воедино в сборнике Эберлина "9 токкат и фуг для органа". Одна из этих токкат и фуг вошла в программу концерта. Интересно, что последняя (девятая) фуга сборника долгое время выдавалась за сочинение Иоганна Себастьяна Баха, а одно из церковных сочинений Эберлина приписывалось его младшему современнику Вольфгангу Амадею Моцарту. Сам Моцарт по совету отца учился писать церковную музыку по сочинениям Эберлина и ставил капельмейстера на один оценочный уровень с Бахом и Генделем.
В стиле Эберлина соединились не только строгий стиль, барокко и классицизм, в некоторых его сочинениях (в мессах, органных токкатах) ясно слышатся веяния приближающейся эпохи романтизма. И если Эберлин в этом смысле творил немного опережая свое время, то романтические композиторы зачастую делали символический "шаг назад", обращаясь к барочным жанрам, например, таким как хоральная обработка, но реализуя их уже в новом стилистическом контексте. После Баха, одним из ярчайших авторов сборника хоральных обработок стал немецкий романтик Иоганнес Брамс. Его 11 хоральных прелюдий для органа соч. 122 были изданы посмертно, для композитора они стали своего рода подготовкой к уходу из этого мира. Как пишет Марина Иовлева, эти прелюдии "запечатлели не совсем обычную для конца XIX века ситуацию: прославленный светский композитор обращается к узкоцерковному жанру хоральной обработки, в то время как его современники уже переосмыслили орган в инструмент концертного репертуара и почти оркестровых тембровых возможностей".
К церковной тематике обращался и композитор более позднего времени Макс Регер. Среди его 12 пьес для органа есть "Kyrie", "Benedictus" (части католической мессы). Австрийский органист Франц Лерндорфер пишет «"Benedictus" – это триумф музыкальной риторики. Глубоко религиозное [сочинение], оно движется от мистических красок к восторженному ликованию, от праздничной Осанны обратно к серафическому поклонению». (перев. Н.З.)
На первый взгляд, программа предстоящего концерта кажется чрезвычайно контрастной. Но границы между различными эпохами, различными историческими периодами и социальными условиями творчества Эберлина, Баха, Моцарта, Брамса и Регера значительно сглаживаются своеобразной общей традицией, в контексте которой работали эти музыканты. Стилистически главным связующим звеном программы стали токката и фуга Эберлина. Исторические связки между работами Баха, Брамса и Регера мы находим в обращении к церковной тематике и в особенности к жанру хоральной обработки, кстати, крайне характерному для Германии и Австрии. Таким образом, вся программа концерта оказывается внутренне объединенной, благодаря различным особенностям немецко-австрийской музыки, находящим порой совершенно неожиданное воплощение в том или ином историческом контексте.
Автор текста: Надежда Зубова